про синий

- Расскажи про свой СИНИЙ.

C синим сложнее – тут миллионы оттенков. От антрацитового ночного, глубокого и зимнего до припыленного туманом утреннего летнего неба. От расписанной кобальтом китайской вазы до прозрачной капли лазурной акварели. От ультрамаринового василька в поле до проблескового маячка скорой помощи. Синие оттенки радужки глаз, синие морские волны на глубине, синий экран смерти монитора компьютера, синяя птица и отлив воронова крыла и синий сапфир. А еще Мальвиновы волосы и Синий Чулок. Весь алкоголь мира («синька»)).

про белый

- Какой твой любимый цвет?
- Белый.

Белый - это что? Белый - это почти что все или ничего, белыми бывают облака и сахарная вата. Ещё белые халаты у врачей, дизайнеры его вообще за цвет не считают) Белая кожа у северных народов, такая же, как и их северный снег. Белый стих и белые простыни, белый пахнет утренним морозом позднего рассвета, также он пахнет мелом и хлопком. Хлопок - белый, белая печь, белое молоко. Траурный белый в Японии и Индии и подвенечный белый. Белая бумага, на которой ещё не начали писать письмо.

про жить

Конечно же, с одной стороны нестерпимо жаль, что мы не прогуляемся в загс или в церковь, потом не совершим увлекательное путешествие в роддом, откуда обычно возвращаются втроем или даже вчетвером, мы не будем ездить вместе в отпуск и встречать Новые Года и мои-твои дни рождения, не сделаем ремонт на кухне и не подеремся ночью за одеяло. А с другой стороны, зачем?

про книги

Ну что же, почему то именно сегодня мне вспомнились две самые удивительные книги, которые я встречала в своей жизни. Т.е. это не самые значительные, интересные или оставившие самый яркий след книги. Это именно удивительные книги. Я читала и интереснее, и увлекательнее. Но то, что они своей инаковостью оставили не яркий, как хвост кометы, след, а тонкий, иногда (например, в дождь) зудящий тонкий шрам – это точно. Есть еще одна – третья, но она скорее «поранила» меня даже не сутью своей, а сутью автора (хотя, поговаривают, что это одно и то же). Все они пришли ко мне примерно в одно и то же время, и кстати, одна из них (третья) пришла одновременно с Кортасаром.

про выбор

Эх, детство мое золотое, светлые мои денечки!

Как ж было тепло и уютно в нем, и об этом можно болтать вечно. Но главное в детстве – это маловариативность. Мама/папа знают, как лучше, все сделают (или попросят сделать) совершенно конкретным образом. Начиная от выбора трусов поутру (белые в розовый горошек или дурацкие зеленые), заканчивая главным событием года – поездкой на море или к бабушке. И вне зависимости от выбора в последнем случае – это совершенно очевидно и естественно. Ну какие могут быть варианты?

Потом, конечно, ты взрослеешь и начинаешь хотеть выбирать что-то самостоятельно. А лучше все. И если трусы и даже котлета с картошкой или сосиска с макаронами на обед в школьной столовой не требуют больше вмешательства взрослых, этого мало. Хочется выбирать, на какой урок ходить, а на какой нет, одевать шапку или «забыть» ее дома, гулять до девяти или даже десяти (а не до того, как стемнеет. Ха! Да у нас зимой темнеет, не успев рассвести!).

про движение

Событийность не дает покоя. Вот, к примеру, освоила пригородные электрички. Событие? Еще бы. Кто-то, может быть, снисходительно улыбнется сейчас, но я больше скажу – у меня есть много вопросов ко многим видам городского и пригородного транспорта. Маршрутки. Прелестнейшая вещь, наверняка, но я застала зарю жизни этого вида транспорта, и, поверьте, с наработанными таким образом фобиями, мне простительно бояться их и по сей день. В целом, претензий две – особый стиль вождения капитанов этих воистину (как они считают) межгалактических кораблей, которым такая космическая пыль, как старушки, собаки, другие участники межгалактического похода вообще нипочем. А мне почему-то искренне жаль эти фрагменты галактики и я не хотела бы быть свидетелем их уничтожения. Но мое мнение учитывать никто не собирается. Капитаны уверены в себе и грациозно суровы. Они идут на абордаж всего, что им мешает достичь цели. Это первая претензия.

про жару

Над городом висит, наверное, 15-ый день адовой жары. Воздух вязкий и липкий, слегка тягучий и мне уже кажется, что он имеет свой особенный цвет – не то бледно-белый, не то выгоревший палевый. Как липовый, гречишный или люцерновый мед. Или как сгущенка. Только пахнет воздух вовсе не люцерной, он пахнет каленым асфальтом, пылью, людьми и тем непонятным, что не назвать, я не знаю, как охарактеризовать этот запах… для меня он пахнет опасностью. Какой-то щемящей тревогой. Не яркой, но брезжащей на задворках, украдкой выглядывающей из подворотен, нет-нет, да прокравшейся мимо тебя… как бы мимо.